фото: misterfarmer/pixabay
Никакого следствия назначено не было, короля Шотландии спешно похоронили. Поползли слухи, что это сделали столь быстро потому, что он не погиб при взрыве, а был предварительно задушен.
Никто не верил в официальную версию о «неведомых злодеях». Близкие к Марии люди (кроме Босуэлла, разумеется), в том числе не всегда верный ей, но всё же часто державший её сторону Меррей, уговаривали её публично отмежеваться от убийства и порвать с Босуэллом, которого вслух обвиняли в организации гибели короля. О том же говорила в своих письмах Елизавета. Родители и другие родственники Дарнли требовали суда. Мария согласилась, но сделала так, чтобы истцы не смогли явиться в суд.
Эдинбург, где должно было состояться заседание, наводнили вооружённые приспешники Босуэлла. Под их давлением суд 12 апреля вынес удивительный приговор: Джеймса Хёпберна, графа Босуэлла и герцога Оркнейского (Мария незадолго до того даровала ему этот титул), оправдать, потому что он «не причастен ни делом, ни помышлением к указанному убийству короля», а также (изумительная увёртка!) «ввиду неявки истца».
В тот же день Босуэлл добился от запуганных и покорных ему — на тот момент — лордов официального обращения к королеве: «Поскольку граф Босуэлл, герцог Оркнейский, признан невиновным всеми пэрами страны, а рука Её Величества свободна, то ей, ревнуя об общем благе, следовало бы снизойти и до брака с одним из её подданных, а именно с вышеназванным благородным могущественным лордом».
Над головой убийцы начала сиять корона Шотландии. Советники и королева Англии полагали, что не следует торопиться со свадьбой, но Марию невозможно было удержать. И вот 15 мая 1567 г. Мария Стюарт пошла, как сказал современник этих событий (ему было тогда три года), великий Шекспир, «ещё и башмаков не износив, в которых пра х сопровождал, а мужа», к алтарю с его убийцей.
(Может быть, действительно Шекспир, когда писал своего «Гамлета», имел в виду третий брак шотландской королевы?)
Казалось, супруги добились, чего хотели. Мария обрела любимого, Босуэлл — корону Шотландии. Правда, для этого пришлось пойти на убийство, а для Марии — ещё и на унижение: она венчалась по ненавистному протестантскому обряду. Но попользоваться плодами своих злодеяний им не удалось, слишком уж явными оказались признаки грядущего заговора.
Босуэлл решил опередить своих врагов. Королева призвала «подданных, лордов, рыцарей, эсквайров, джентльменов и йоменов» явиться к ней в полном вооружении с шестидневным запасом продовольствия. Однако мятежники успели раньше: они заняли Эдинбург. Босуэлл бежал, королеву заговорщики пока не трогали, а лишь уговаривали порвать с новоявленным супругом. Но тщетно. Мария сама тайком отправилась к мужу, и они стали готовиться к битве.
И вот в первых числах июня два войска сошлись на поле в шести милях от Эдинбурга. Посланцы бунтовщиков во всеуслышание заявили, что они не против королевы и требуют лишь, чтобы она отказалась от Босуэлла. Королева решительно отвергла такую возможность. Сам Босуэлл, судя по всему редкостный негодяй, но мужественный человек, предложил решить дело поединком. Но Мария жаждала битвы. Однако её войско не желало сражаться и попросту разбежалось. Парламентёр мятежников заявил королеве, что, если она вместе с ними вернётся в Эдинбург, они дадут Босуэллу возможность бежать. Королева колебалась. Тогда муж обнял её и сел на коня. В тот момент они не знали ещё, что больше никогда не увидятся.